Мы с миром сейчас, кажется, духовно переспали.

Из окна пахло дождем, и я не выдержала. Оделась, красное-желтое-шарф-на-шею, и вперед, по лужам. На пороге мне вручили поводок и пса, который смотрел несчастными глазами. Его, видимо, запах свежести не сильно вдохновлял.
И мы с псом вышли в пустой двор и потопали по лужам, и лило сверху как из гигантского кувшина, и никого, ни-ко-го на улице не было. Один поворот, другой, перебежать улицу, провалиться в яму, в сапогах хлюпает, штанины прилипли, жарко, дыхалка на исходе, во рту дождь, под курткой дождь, везде дождь, вспышки синие, вспышки лиловые.
Всю дорогу лыбилась, как идиот, и смеялась, и пела заевшее пару часов назад "как весело, отчаянно шел к виселице он!"
В конце концов, когда захлебнулась дождем и воздухом, остановилась посреди дороги, закрыла глаза.
Слышно, как стучит и тут, и там, крупные, тяжелые капли. Желтые окна. Шумит вода по асфальту, мощный поток, если бежать, кажется, он тебя с ног собьет сейчас. Толчки и плеск - труба плюется водой с крыши.
Я была одна, я была маленькая, и у меня была собака, красная куртка и резиновые сапоги. И волосы сосульками. Из этого всего важнее - что маленькая. Что кто-то вот может, казалось, сейчас выскочить из-за угла, сердитый такой, схватить за руку, встряхнуть: ты что творишь, ты зачем глотаешь дождь, ты зачем дышишь ртом? И я не помню, было ли в моем детстве что-то похожее. Но если повседневные такие "поцелуи с миром" просто приводят в восторг, то это - в самую глубь.
Счастье. А если и не счастье, то такая сильная радость, какой я никогда не испытывала.
На вкус она как чашка ледяного вишневого сока в июле.